Я вхожу в подъезд старого трехэтажного дома и медленно поднимаюсь по широкой деревянной лестнице. Эти перила помнят тепло рук моей бабушки. Я осторожно поднимаюсь по ступенькам, как раньше, в далеком-далеком детстве. И останавливаюсь у двери на третьем этаже. Она железная и чужая. И за ней уже нет родных людей. Но для меня почему-то очень важно было побывать здесь еще раз. Спустя почти полвека.
Удивительно, но с возрастом все больше понимаешь, как дороги тебе те, кто уже никогда не вернется. Кто остался с тобой на пожелтевших фотографиях.
Я приезжала в гости к бабушке на велосипеде. Сначала это был красный «Школьник», потом — взрослый «Урал». Маршрут был один, по проспекту Новгородскому, от Энгельса до Северодвинской, семь кварталов по деревянной мостовой. Стараясь, чтобы колесо не попало в щели между досками. Чаще всего бабушка была дома, в квартире. Изредка встречала ее сидящей на широком крыльце парадного входа с соседками. И всегда ее глаза загорались счастьем: «Внучка приехала».
Нам никогда не было скучно вместе. Это была бабушка-праздник, бабушка-оптимист. Ей было всё интересно. Думаю, живи она сейчас, была бы моя бабушка Зоя заядлой интернетчицей.
А тогда… мы фотографировали и печатали фотокарточки, она учила меня играть на аккордеоне и мандолине. Рассказывала какие-то невероятные истории-продолжения фильмов, которые мы ходили смотреть в кинотеатре. Да, сейчас бы точно могла писать сценарии.
В комнате стоял большой дубовый обеденный стол, в выдвижном ящике которого лежали «сокровища». Золотое пенсне в красивом футляре. Механическая копилка, как будто из кружевного металла, в которую рычажком нужно было протолкнуть монетку и счетчик показывал, сколько монет уже внутри. Моток ниток, шило, и огромная игла. В бумагу был завернут черный кусочек чего-то «вощить нить». Бабушка умело могла подшить валенки, делала это виртуозно, прокладывая на подошве несколько аккуратных рядов ровных строчек.
Она была тринадцатым, самым младшим, ребенком в семье. Но из всех ее родственников я знала только ее старшую сестру. Увы, как мало в детстве мы интересуемся историей своей семьи.
Может помнит кто-то присказку «Не стой, как дочь стекольщика, не видно». Когда человек закрывает своим телом обзор. Бабушка всегда смеялась над этими словами. «Я и есть дочь стекольщика». И немного рассказывала, как видела на заводе работу стеклодувов в далеком детстве, в Петрограде… И никогда не рассказывала как они оказались высланными на север в 30-х годах.
Она умела любить жизнь.
Успела ли я вспомнить обо всем этом спускаясь по старым скрипучим ступеням с третьего этажа? Думаю, да. И даже больше. Я успела проститься со старым домом. Сказать ему спасибо.
Спустя несколько месяцев дом сошел со свай… исчезла еще одна страничка из моего детства.
Я насыпаю в красивую вазочку круглые желтые конфеты «Лимончики» и вспоминаю, что такая же вазочка с «Лимончиками» всегда стояла на буфете у моей бабушки.
Может быть когда-нибудь и мой внук вспомнит меня, насыпая конфеты в вазочку…
